Чем дольше отстаиваешь права, тем неприятнее осадок.
Чем-то этот поход напоминает легендарный Дроздовский Яссы-Дон, но только в меньших масштабах. В дни правления в Украинской державе гетмана Скоропадского в Екатеринославе (ныне Днепропетровск) формировался и дислоцировался 8-й корпус Вооруженных сил Украинской державы, который на самом деле был «украинизированным» 5-ым Кавказским армейским корпусом Русской Императорской армии.
Возглавил новое войсковое соединение Украинской Державы генерал Игнатий Михайлович Васильченко, уроженец города Изюм Харьковской губернии. Также в Екатеринославе дислоцировалась созданная Екатеринославским центром Добровольческой армии Офицерская дружина.
читать дальшеБойцы и офицеры корпуса надеялись на провозглашенный Скоропадским Акт федерации, которым он обязывался объединить Украину с будущим Российским государством. Но когда 16 ноября 1918 года началось восстание Директории во главе с Симоном Петлюрой, гетманская власть рухнула и на смену ей пришли сторонники независимости, 8-й корпус не поспешил им подчиняться.
Вспоминает Штабс-ротмистр 3-го драгунского полка Лабинский Игорь Викторович: «По всей территории нового Украинского государства, с согласия гетмана Павла Скоропадского, существовали центры Добровольческой армии, эти центры образовали добровольческие дружины во всех городах Украины. Фактическое образование этих дружин в боевые единицы началось в начале ноября 1918 года, то есть к моменту, когда стало совершенно ясно, что Германия и Австро-Венгрия войну проиграли и в скором времени должны будут очистить территорию Украины, предоставив ее своей судьбе.
Трудно учесть, какое количество офицеров и других воинских чинов находилось к этому моменту на территории Украины, знаю только, что в Екатеринославе зарегистрированных оккупационными властями господ офицеров было больше 11 тысяч.
7 ноября старого стиля 1918 года начальник Екатеринославского центра Добровольческой армии полковник Островский отдал приказ всем добровольцам прибыть в казармы 133-го Симферопольского полка для несения боевой службы. Ряды 3-го драгунского Новороссийского полка были пополнены вновь сформированным эскадроном под командой 12-го Ахтырского гусарского полка полковника Волоцкого.
23 ноября противник окружил казармы, в которых были расположены части 8-го корпуса и его штаб, 3-го драгунский Новороссийский полк и вновь сформированная добровольческая дружина.»
Бойцы корпуса поднимали над своими казармами российские триколоры, украинский язык как ветром сдуло, на кителях вновь появились погоны императорской армии, а офицеры, большинство из которых были сторонниками «единой и неделимой России», наотрез отказались подчиняться украинцам-самостийникам.
К бойцам корпуса присоединились и бойцы Добровольческой офицерской дружины. Но нашлись и сторонники петлюровцев, в основном это были молодые офицеры, большинство из которых закончили украинские инструкторские школы, созданные в революционные годы, побежали они в формирующийся атаманом Гулый-Гуленко Екатеринославский кош.
(Андрей Алексеевич Гулый-Гуленко - генерал-хорунжий армии УНР.)
Бой продолжался почти весь день, все атаки врага успешно отбивались. Участник этого боя, офицер броневого дивизиона бывшего гетманского 8-го корпуса, так вспоминал про этот бой: «Этот бой всколыхнул корпус и сплотил его еще больше вокруг трехцветного знамени. Мы почувствовали свою силу, возможность успешного сопротивления и окончательно ощутили себя частью белой армии».
Вспоминает Штабс-ротмистр 3-го драгунского полка Лабинский Игорь Викторович: «23 ноября противник окружил казармы, в которых были расположены части 8-го корпуса и его штаб, 3-го драгунский Новороссийский полк и вновь сформированная добровольческая дружина
Гарнизон казарм доблестно отражал нападение противника 23-го, 24-го и 25 ноября; 3-й драгунский Новороссийский полк и броневые части прорвались к Брянскому заводу, где запаслись бензином, а на территории бывшей выставки конфисковали конский ремонт венгерского гусарского полка, брошенный венгерской армией.
На рассвете 28 ноября 3-й эскадрон Новороссийского полка произвел разведку дорог на Александровск – Никополь.
Днем 28 ноября генерал Васильчиков по требованию воинских чинов гарнизона казарм собрал общее собрание всех чинов гарнизона. Командир Новороссийского полка полковник Гусев приказал чинам полка в собрании не участвовать, но на собрание послал адъютанта полка поручика Шевчукова, который должен был сообщать о происходящем на собрании.
(Васильченко Игнатий Михайлович - генерал-майор, активный участник Белого движения на Юге России)
Получив эти сведения от поручика Шевчукова, полковник Гусев приказал полку седлать лошадей, а спешенный 1-й эскадрон ввел в зал собрания, заняв выход из зала, взошел на трибуну и сказал: «Я веду мой полк на соединение с Добровольческой армией, кто хочет умереть честно и со славой, пусть присоединится к Новороссийскому полку, кто же хочет бесчестно умирать в подвалах Чека, пусть немедленно покинет казармы. Митинг кончен».
Очень немного «воинов» рискнуло уйти, но к моменту выхода недосчитались очень многих, бежавших тайком из казарм.
Поздно ночью был выслан эскадрон для прекращения телефонной связи между Екатеринославом и районом предположенного движения отряда.
К полковнику Коновалову немедленно после митинга была приставлена охрана, которая, сменяясь, сопровождала его весь поход.»
В тот же день состоялся митинг, на котором бойцы и офицеры корпуса решали, что делать дальше. В конечном итоге большинством было принято решение выдвигаться на Юг на соединение с бойцами Добровольческой армии. На принятие этого судьбоносного решения непосредственно повлиял командир 7-ого Новороссийского конного полка полковник Гусев.
Был сформирован так называемый Екатеринославский отряд из частей 8-го армейского корпуса, а именно из 43-его и 44-го пехотных полков той самой Офицерской дружины (во главе с участником русско-турецкой и Первой мировой войн генерал-лейтенантом Баташевым), 7-й Новороссийский конный полк, Бронедивизион (часть машин которого была взорвана в начале похода), инженерный взвод, 4 артиллерийских орудия, радиостанция и лазарет. Возглавил этот отряд всё тот же генерал Васильченко, общая численность отряда составляла примерно 1050 человек.
После анализа сложившейся вокруг Екатеринослава обстановки стало ясно, что из-за давления петлюровцев и махновцев будет невозможно переправится через Днепр и отправится прямо на Дон. Потому было принято решения идти на соединение с Крымско-Азовским корпусом Добрармии по правому берегу Днепра. Уже ночью 27 ноября Екатеринославский отряд под покровом темноты с боем вышел из города и отправился на Юг.
До этого специально для улучшения координации соединения был создан штаб отряда во главе с начальником штаба полковником Г.И. Коноваловым, работниками штаба являлись генерал-майор П.Г. Кислый и офицеры Боженко и Вольтищев. На всём пути до Таврической губернии отряду приходилось вести ожесточенные бои буквально постоянно.
Так, 29 ноября 1918 года отряд вступил в бой у села Малышевки (ныне Запорожская область Украины), около сотни петлюровцев в тот день попали в плен и впоследствии влились в ряды отряда. Отряд, продвигаясь, изредка сражался с бандами махновцев и петлюровцев, которые несли сильнейшие потери в результате этих столкновений.
Погодные же условия для похода были просто кошмарные – то грязь, то мороз, то дождь, то туман. Всё это превращало дорогу в сложнопроходимое для такого скопления людей болото. Но отряд шел, а впереди отряда разносились слухи, о них поговаривали, что идет армия в составе нескольких корпусов, всех бьет на пути и ее нельзя удержать. Между сёлами Марьинским и Ново-Воронцовкой 10 декабря разыгрался самый большой и продолжительный бой похода.
Войска, которыми командовал атаман Григорьев, здесь смогли нагнать отдыхавших несколько дней добровольцев. Первую атаку превосходящих числом украинцев с завидной стойкостью приняла на себя Добровольческая офицерская дружина. Атаки противника и последующие контратаки "добровольцев" продолжались до вечера. Отряд понёс потери в этом бою, погибло 20 бойцов, раненые сильно пополнили лазаретный обоз. Но дух отряда не был сломлен, корпус в ту же ночь двинулся дальше.
13 декабря добровольцы вновь вступили в бой с бандами атамана Григорьева, называвшего себя «атаманом повстанческих войск Херсонщины, Запорожья и Таврии», в районе города Берислав за переправу через Днепр. Отряды атамана были наголову разбиты и бежали! Как видите, пафосные названия не делают вас на поле боя сильнее.
(Атаман Н. А. Григорьев (слева) и В. А. Антонов-Овсеенко)
Через несколько минут противник дрогнул и, преследуемый новороссийскими драгунами, устремился в беспорядочное бегство, покрыв поле трупами, но еще больше сбрасываемыми с ног, ради большей быстроты бега, ботинками. Наши потери оказались невелики: у броневиков был убит прапорщик Жеребец и ранен капитан Гаусман; среди наступавших пехотинцев оказалось несколько человек раненых, в том числе начальник штаба корпуса генерал-майор Порфирий Григорьевич Кислый.
После этой схватки петлюровцы больше не осмеливались вступать с нами в бой и при нашем приближении спешно отходили. Они не рискнули даже атаковывать нас в момент переправы через Днепр, которую мы произвели по понтонному мосту Бериславль – Каховка, как раз в том пункте, где за полгода перед тем переправлялись через реку доблестные дроздовцы.»
Таким образом, отряд получил возможность переправиться через реку Днепр, но, к сожалению, в бою с бандитами был ранен один из руководителей похода генерал П. Г. Кислый.
После переправы через Днепр отряд с менее ожесточёнными боями продолжил продвигаться к Крыму, и уже 22 декабря 1918 года добрался до города Перекопа, что означало окончание тридцатичетырёхдневного героического похода. За всё время перехода отряд прошел примерно 540 км, ведя часто непрерывные бои с окружавшими со всех сторон бандами анархистов Махно и наступающими на хвост петлюровцами, которые превосходили их числом в несколько раз. При этом отряд потерял малую часть личного состава.
Вспоминает Штабс-капитан артиллерии Сакович Георгий Георгиевич: «Присоединение нашего отряда к Добровольческой армии сильно изменило военное положение в Крыму и Северной Таврии. Местные части Вооруженных сил Юга России находились еще большей частью в стадии формирования. До нашего прибытия единственной боеспособной силой в Крыму считался Симферопольский офицерский полк, насчитывавший тогда не больше 200 штыков, и Алексеевское военное училище, еще более скромного состава.
Поэтому прибытие Екатеринославского отряда, силой около 950 человек, включавшего четырехорудийную батарею и дивизион конницы в 170 шашек, меняло всю военную обстановку и делало положение Добровольческой армии на этом участке фронта на некоторое время более устойчивым.
Под нашим прикрытием стал организовываться новый «западный» участок вооруженных сил, выросший впоследствии в 15-тысячный корпус и занявший правобережную Малороссию, вплоть до Проскурова.»
Из частей отряда было сформировано несколько войсковых соединений, а генерал Васильченко стал командиром одной из бригад 3-го армейского корпуса ВСЮР. К сожалению, дальнейший жизненный путь этого героя с грустным взглядом теряется. По одной из версий, генерал погиб, прикрывая Бредовское отступление белогвардейцев из Одессы. Все участники похода впоследствии были награждены «Знаком Екатеринославского похода».
(Крест-Знак Екатеринославского похода)
Это обстоятельство является наилучшим опровержением многочисленных утверждений, что будто за Петлюрой стояла вся Украина и что возглавляемое им движение носило общенациональный характер. В 1918 – 1920 годах украинские шовинисты представляли собой не нацию, а всего лишь партию. Второй украинской партией были мы – сторонники неразрывной связи с Россией. Третьей партией были коммунисты.
Сторонники России имели все шансы победить. Почему они не победили? Это уже другой вопрос, не имеющий отношения к сегодняшней теме.»
(Неизвестный участник похода награжденный «Знаком Екатеринославского похода»)