Духи и демоны обычно стремятся заполучить человеческую душу, но иногда их интересует и тело. Низшая мифология разных народов полна историй о потусторонних сущностях, которые насилуют или вовлекают людей в нездоровые сексуальные отношения. Танзанийский демон Попобава, например, нападает на мужчин во время президентских выборов, а японский сиримэ с удовольствием демонстрирует самураям свой скрытый между ягодиц глаз. Как такие образы закрепляются в культуре и что они означают, в этой статье.
читать дальшеСуккубы и инкубы
Суккубы и инкубы — самые известные в европейской культуре демоны разврата — охотятся на мужчин и женщин соответственно. Названия происходят от латинских слов subcubare («возлежать под» ) и incubare («возлежать сверху» ). Однако эти демонические существа имеют широкий спектр сексуальных возможностей и ориентируются на любые предпочтения. Главное для них — навредить христианской душе. Иногда уточнялось, что инкуб может иметь облик как мужчины, так и женщины — и в этом случае называется суккубом.
Инкубов и суккубов связывают с ночными кошмарами и сонным параличом, во время которого человеку зачастую кажется, что в постели есть посторонний или на груди кто-то сидит.
Долгое время они существовали в народных поверьях на тех же основаниях, что и Мара — Славянская и общеевропейская демоническая сущность, которая душит спящих, — но во времена Высокого Средневековья стали рассматриваться с точки зрения богословия. В образных рядах средневековой христианской демонологии суккубы и инкубы трактовались как одно из воплощений дьявола или его демонические помощники.
Одним из первых сексуальную близость с демоническими сущностями описал епископ Гильом Овернский в XIII веке. Он полагал, что демоны не могут по-настоящему вступать в половую связь, однако создают правдоподобную иллюзию сношения.
Впоследствии учение об инкубате расширилось и обросло множеством деталей. Соития с демоническими сущностями описывались причудливо и не без интереса. Кто-то утверждал, что возлегать с инкубом — величайшее наслаждение, другие называли этот процесс ужасным и неприятным.
Согласно демонологическим трактатам, инкубы имеют особого рода половой орган, который может быть раздвоенным, змеевидным, металлическим, раскаленным или, напротив, ледяным. Инкубы, по мнению богословов, не имеют собственного семени (по той же причине, по которой дьявол, «обезьяна Бога», не может создать творение) или же оно холодно, как лед. Для зачатия демонических детей они похищают сперму у мужчин.
Следователь, принимавший участие в ведовских процессах, Пьер де Ланкр о демоническом фаллосе:
«Он был обычно извилистым, остроконечным и змееподобным, сделанным иногда наполовину из железа и наполовину из плоти, в другое время — полностью из рога, и обычно расщепленный наподобие языка змеи.
Как правило, он одновременно занимался совокуплением и педерастией, причем иногда третий отросток достигал рта любовника».
Некоторых женщин инкубы принуждали к близости, не щадили даже монахинь, проникали в исповедальни.
Мартин Лютер упоминал, что инкубы особенно любят устроить засаду в воде, где принимают облик водяных. Другие женщины вступали в связь с инкубом по собственной воле — чтобы служить дьяволу, как это делали ведьмы, или потакая плотскому греху. Постоянных любовников из инкубов обычно не получалось. Зато суккубы, судя по всему, отличались бо́льшим постоянством. Например, сожженный в пожилом возрасте священник Бенуа Берн перед казнью рассказывал, что счастливо сожительствовал с демоном по имени Гермиона сорок лет.
В эпоху Ренессанса в гуманистической философии появились новые тенденции, расходящиеся с ортодоксальным христианством. Под влиянием неоплатонизма и герметизма гуманисты реабилитировали духов природы. Например, алхимик и натурфилософ Парацельс в трактате «О нимфах, сильфах, пигмеях, саламандрах и о прочих духах» описывает этих созданий не как дьявольских отродий, а как «диких существ», элементалей стихий. А значит, отношения с ними могли рассматриваться не в плоскости греха, а в рамках мистериального познания природных тайн.
Попобава — гроза Занзибара
В этого злого духа, похожего на гигантскую летучую мышь, верят некоторые жители Танзании. Попобава представляет собой человекоподобное существо с перепончатыми крыльями, острыми когтями и одним большим глазом.
Он является в дома по ночам, чтобы совершить сексуальное насилие над мужчинами (хотя есть информация и о нападениях на женщин). В зоне риска — люди, которые спят в одиночку и не верят в Попобаву. Местные полагают, что нет лучшего способа призвать духа, чем надменно потешаться над суевериями. Скептики его особенно возбуждают.
Приближение Попобавы к постели жертвы предваряют сернистый запах и скрежет когтей по крыше и стенам дома.
Иногда жители островов Занзибарского архипелага даже ночуют на улице, вместе собираясь у костра, чтобы не оставаться в доме, куда может нагрянуть похотливый монстр. Местные колдуны проводят ритуалы изгнания, включающие громкие крики.
Как и многие демоны, Попобава может менять облик. Днем он скрывается под видом человека, которого могут выдать длинные когти.
Чтобы «летучий насильник» оставил свою жертву в покое, ей необходимо рассказать о случившемся всему поселению. Некоторых Попобава навещает на постоянной основе, пользуясь тем, что избранники не решаются раскрыть травмирующую информацию. Публичное признание в чём-то болезненном или порочащем — часто встречающийся в легендах способ избавления от демонических сущностей. Что может стать неплохим основанием для психотерапевтических спекуляций: признав травму или очистив душу, человек прогоняет навязчивых «злых духов».
Попобава не является древним мифологическим существом: упоминания о нем относятся к ХХ веку — так что его можно назвать городской легендой (с поправкой на относительно низкую урбанизацию Танзании). Более того, демон чутко реагирует на социально-политическую ситуацию в стране: некоторые отмечают, что периоды его активности совпадают с выборами президента и правительства.
Предполагается, что эти явления каким-то образом связаны. Может быть, должностные лица используют народные страхи как политический инструмент. Или же демона особенно привлекают взволнованные люди, переживающие за будущее страны.
Так или иначе, Попобава активизируется раз в несколько лет, совершает череду нападений, а потом снова исчезает, возможно, впадает в спячку. Большие вспышки паники из-за появления Попобавы произошли в 1995-м и 2007 году в регионе Дар-эс-Салам. В ходе волнений были жертвы — например, был убит мужчина, потому что люди приняли его за Попобаву.
Одна из историй происхождения Попобавы гласит, что это джинн, которого в 1970-х шейх призвал для мести противникам. Однако контроль над джинном был утрачен, и он стал демоническим существом. По другой версии, которая объясняет политическую ангажированность духа, Попобава — мстительный призрак убитого в 1972 году президента Абейда Каруме. Также некоторым танзанийцам кажется, что демона вызвала правящая партия «Чама Ча Мапиндузи».
Эксгибиционист сиримэ
Сиримэ — демонические существа, которые встречаются в японских легендах. Как и у Попобавы, у сиримэ один глаз. Только не на лице. А где именно, можно догадаться, если знать, что «сири» по-японски — это «зад».
В отличие от других сексуально неуравновешенных демонов сиримэ не стремится вступить с человеком в половую связь. Это демон-эксгибицонист, который получает удовлетворение, когда выскакивает из темных углов и неожиданно задирает полы одеяний.
Заплутавший в чаще или бродящий в поздний час по узким улочках старого японского городка человек имеет шансы увидеть ягодицы сиримэ, между которыми блестит огромный глаз.
Зрелище не для слабонервных. Известна легенда о том, как сиримэ напал на одного самурая, который, увидев, как незнакомец начинает заголяться, выхватил меч, но встретился взглядом с расположенным на месте ануса глазом и в ужасе сбежал.
Сиримэ — один из множества ёкаев, сверхъестественных существ, населяющих японский мифологический ландшафт. Иногда они враждебны, как людоеды о́ни, а иногда не обращают на людей никакого внимания. Их повадки вызывают отвращение или внушают ужас.
Например, демон аканамэ проводит время в банях и купальнях, слизывая длинным языком скопившуюся там грязь, а старые сандалии, если за ними не ухаживать, могут превратиться в ёкая бакэ-дзори и беспокойно себя вести. В отличие от христианских демонов, которым непременно нужно погубить человеческую душу, или мстительных духов, выполняющих определенную миссию, ёкаи непознаваемы.
Сиримэ, которого в числе прочих ёкаев изображал поэт и художник Ёса Бусон, вероятно, питается ужасом и растерянностью жертвы. Вообще, демонстрация ягодиц во многих культурах является оскорбительным жестом.
Например, новозеландские маори называют его whakapohane. Также неприличный жест имеет ритуальное значение в апотропеической (то есть оберегающей от сглаза и порчи) практике: в разных культурах считалось, что демоны не могут нанести вред тому, кто покажет им зад, и чаще всего убегают, если их как-нибудь огорошить. Учитывая, что сиримэ, как и многие эксгибицонисты, хочет напугать и шокировать, атакованный самурай может ответить тем же жестом.
Страж садов Приап
По своей природе Приап отличается от вышеупомянутых демонов и других персонажей низшей мифологии. Это древнегреческий бог плодородия со своим культом, который почитался римлянами как покровитель садов и полей. Главная отличительная черта Приапа на изображениях — баснословных размеров гениталии.
Прославление фаллоса и шествия в его честь — вполне обычная для языческих празднеств практика, связанная с плодородием и изобилием, как и украшение фаллосами всего, от чего ждали процветания. Однако применительно к повседневной жизни сексуальный аспект приапического культа и роль защитника садов особым образом преломлялись в сознании античных людей, делая божество грозой расхитителей.
Судя по местам, где встречаются изображения Приапа, он покровительствовал дорогам, пристаням, публичным домам, а также полям, садам, виноградникам и пасекам. Арендаторы Древнего Рима считали, что Приап охраняет их собственность и придет на помощь, если кто-то решит похитить медовые соты или фрукты. Садовое воровство было распространенной проблемой: оливки, апельсины, инжир и множество других плодов манили путников, озорных юнцов и неимущих. Статуи Приапа или более простые поделки с его главной символикой выполняли роль запретительных знаков для воров. А стихи на них служили предупреждением.
У греков и римлян Приап был популярным персонажем анонимной поэзии — приапеи. Такие стихи можно встретить и на стенах святилищ, и на скульптурах. Латинские стихотворения, посвященные божеству и способу, которым он наказывает садовых воров, вошли в сборник «Приапова книга».
Так говорил Приап, условие ставя мальчишке,
Как написано в двух нижестоящих стихах:
«Мой огород открыт, бери без боязни,
Если откроет врата твой для меня огород».
(С.)«Приапова книга», стих V
В этом контексте Приап становится духом-охранителем, который карает нарушителей границ суровым образом — с помощью своего гипертрофированного фаллоса. Проще говоря, похититель фруктов будет так отделан, что «сам пройдет через собственный зад», как обещает одна из приапей. В страхе перед ритуально-назидательным насилием некоторые воры предпочитали держаться подальше от угодьев, охраняемых чрезмерно одаренным природой божеством.
Если же Приапу не удавалось догнать жертву, он слал вслед проклятия, которые могли сделать нарушителя непривлекательным, «наградить» импотенцией или другими бедами, связанными с половой сферой.
Кто здесь розу сорвет или фиалку,
Плод сопрет или овощ уворует,
Тот, мальчишкой и женщиной отвергнут,
Будет похотью, как и я, терзаться,
Постоянно, но — проклятый — напрасно:
Хрен поникший главы не приподымет.
(С.) «Приапова книга», стих XXIII
Огненный змей
Огненный змей (летучий змей, змей-летавец, прелестник) — персонаж славянского фольклора и преданий финно-угорских народов, проживающих на северо-западе России. По поверьям, он посещает девиц и вдов, а иногда и замужних женщин, соблазняя их, как западноевропейские инкубы.
Змеи умели принимать привлекательный человеческий облик, однако их можно было узнать по какому-то уродству, не свойственному людям: например, по отсутствию спинного хребта.
Кроме того, они могли принять облик покойного мужа или находящегося в отлучке возлюбленного. Огненный змей умел красиво ухаживать: дарил девушкам дорогие подарки, бусы и кольца, которые, правда, при наступлении дня исчезали или оборачивались землей.
Если одинокая женщина начинала вести себя странно, подолгу не гасила свет или разговаривала сама с собой, соседи были уверены — к ней летает змей. По сравнению с историями о западноевропейских демонах такие сюжеты обычно довольно целомудренны, но всем было ясно, что творится на свиданиях с потусторонней силой. В перспективе эти визиты не доводили женщину до добра. Она чахла, болела, лишалась рассудка и накладывала на себя руки или же умирала, потому что змей забирал ее жизненные силы.
Летавец упоминается в «Повести о Петре и Февронии». Он прилетал, чтобы склонить к блуду жену Павла, князя Муромского. Но Петр, брат Павла, убил змея, несмотря на то, что тот пытался его обмануть, принимая облик князя. Змей-обольститель — популярный мотив в поверьях разных народов, который тесно переплетен с христианскими представлениями о дьявольских искушениях. В чувашской мифологии он называется вереселень: этот змей посещает как женщин, так и мужчин, а также сжигает посевы.
В латышских легендах эту нишу занимает Айтварас, летучий дракон, который приносит хозяйке разные блага, украденные у соседей.
Двойственный образ летучего змея — опасный и одновременно привлекательный — манил поэтов. Афанасий Фет в стихотворении «Змей» описывает, как молодая вдова смотрит на небо и ждет рассыпающего искры гостя, чтобы затвориться с ним в светлице.
В одноименном стихотворении Николая Гумилева крылатое существо из далеких земель похищает русских девушек и уносит их в свой дворец. Однако те предпочитают гибель любви змея и жизни в неволе, а в финале баллады охотиться на чудище выходит былинный богатырь Вольга.
Такие разные оборотни
В европейском фольклоре оборотень чаще всего ассоциируется с волком, однако в более широком смысле это тот, кто умеет оборачиваться (можно сказать, что все демоны, меняющие внешний облик, — это оборотни).
Сексуальный подтекст есть у всех легенд об оборотнях и считывается даже в облагороженных литераторами сказках: не так просты, например, чудовище из «Аленького цветочка» и волк, который переодевается бабушкой Красной Шапочки. Мотив пожирания и вампиризма тесно связан с сексуальностью. Даже если жертву не едят в прямом смысле слова, от связи с оборотнем она теряет жизненные силы, чахнет и гибнет.
В мифологии разных народов оборотень, чтобы разделить с человеком ложе, часто принимает облик его жены или мужа, которых в этот момент нет рядом. Самое очевидное предположение: такие истории оправдывали супружескую измену. Однако символика измены лежит между страхом и желанием, и в этой системе потустороннее существо воплощает образ чужака, пришельца из темноты, который несет принципиально иной и потому притягательный опыт. Как следствие, миф об оборотне-любовнике тесно смыкается с мотивом жениха-мертвеца или мертвой невесты — что может быть более чуждым, чем человеческое инобытие?
Оборотни имеют очень разный вид, их объединяет только способность менять форму, которая зависит от культуры и фауны конкретного региона. Например, в мифологии народов коми сущность под названием калян является женщинам, принимая облик супруга. Распознать его можно, если он начнет есть или снимет обувь, — по лошадиным зубам и коровьим копытам.
В славянских преданиях в роли оборотня обычно выступает домовой, леший или какой-нибудь мелкий бес, принимающий облик человека. У японцев существует особого рода русалки — садзаэ-о́ни. Эти оборотни-улитки принимают вид красивых девушек, чтобы соблазнять моряков, которым в процессе соития могут откусить половые органы.
Не все легенды об оборотнях предполагают насилие. Случаются и романтические любовные истории, наполненные настоящим трагизмом. В той же Японии лисицы-кицунэ обычно не приносят мужчинам вреда, однако создать счастливую и прочную ячейку общества они тоже не способны: в силу своей природы женщина-лиса не может жить с мужчиной. Как правило, через какое-то время скрываемая сущность кицунэ становится явной, и ей приходится покинуть любимого и бежать из людского поселения.
Распространенность легенд о связи человека и демонической потусторонней сущности подчеркивает, что сексуальные страхи — одни из самых сильных и глубинных среди человеческих кошмаров. Стать жертвой насилия, потерять волю из-за страсти, изменить возлюбленному, столкнуться с чем-то смущающим и табуированным, заболеть или переспать с самой смертью — все эти опасения отражены в преданиях и народных верованиях.