Александр Домогаров ( просто красава)
фильм "Огнем и мечем за 15 минутДикая степь. Десять оборванцев бьют одного прилично одетого гражданина. Внезапно невесть откуда появляется лихая конница и дает разбойникам прикурить.
Предводитель конного отряда *протягивает руку спасенному гражданину* Здравствуйте, я – Ян Скшетуский, наместник панцирной хоругви князя Иеремии Вишневецкого, защитник всех несправедливо обиженных и, по совместительству, главный герой этого фильма.
Спасенный гражданин *пожимает руку Скшетуского; садится на коня и, отъехав подальше, кричит* А я – Богдан Хмельницкий, главный злодей этого фильма и вообще большой гад. В данный момент, например, еду мутить казаков против шляхты. Спасибо за спасение и счастливо оставаться! *уезжает в закат*
Скшетуский *смотрит ему вслед* Кажется, я какую-то фигню сделал...
Чигирин. Кабак. Скшетуский рассказывает знакомым шляхтичам, какую он фигню сделал, и попутно бьет морду одному шляхтичу, выразившему недовольство услышанным.
Остальные шляхтичи *впечатлившись сценой мордобоя*: Виват Скшетускому! Ну и что, что он спас главного врага Польши, и теперь благодаря ему нас ожидает братоубийственная резня - мы его все равно любим! Виват, виват!
В кабаке Скшетуский также знакомится с двумя панами – перманентно нетрезвым паном Заглобой, и могучим паном Лонгинусом, обладателем большого меча, который тот даже умеет поднимать. Впечатленный такими необыкновенными способностями, Скшетуский предлагает ему поступить на службу к Вишневецкому, и дальше они едут уже вместе.
Дорога на Лубны.
Пан Лонгинус: ...А я, панове, обет дал – с женским полом не знаться, покуда в бою три вражеские головы одним ударом не снесу. И зачем дал, спрашивается? Как с таким обетом жить прикажете? Вороги поганные ну ни в какую не хотят в ряд становиться! А кровь-то горячая кипит, а страсть-то молодецкая выхода просит!
Редзян: Сказал бы я тебе, как твоему горю пособить можно, да только рейтинг у фильма детский.
В дороге шляхтичи встречают княгиню Курцевич и ее племянницу Елену. Между Скшетуским и Еленой вспыхивает Большое и Светлое Чувство.
Скшетуский: Прелестная панна, твоя краса сразила меня наповал! Дозволь мне долгой и преданной службой засужить твое расположение!
Елена: Фигня вопрос! Однако имеется одна маленькая проблема. Видишь вооон того орла-мужчину с пылающим взором и кавалерийской выправкой? Это мой жених, казацкий атаман Богун. Я, его правда, по какой-то совершенно загадочной причине на дух не переношу, зато он за меня любого порвет как Тузик грелку.
Богун грозно смотрит на Скшетуского. Скшетуский грозно смотрит на Богуна. Играет драматическая музыка.
Разлоги – имение Курцевичей. Банкетный зал. Курцевичи и их гости развлекаются танцами. Танцуют все, кроме пана Лонгинуса (давшего обет не знаться с женским полом, покуда... ну, в общем, вы знаете) и Богуна (в шоке наблюдающего, как заезжий шляхтич уводит у него невесту).
Пан Лонгинус: А ты, пан казак, отчего не танцуешь? Тоже дал обет с женским полом не знаться?
Богун *сквозь зубы* Сказал бы я, куда тебе идти, да только рейтинг у фильма детский.
На следующее утро Скшетуский решительной походкой входит в комнату княгини.
Скшетуский: Значит так, у вас отсюда два пути. Либо вы даете мне Елену в жены, либо не даете. Но учтите, что во втором случае мой патрон князь Вишневецкий даст вам люлей за незаконное пользование Разлогами, а я таки женюсь на Елене.
Княгиня: Ну раз так - Елена твоя! Только, бога ради, держи это дело в тайне. А то я не очень уверена, что Богун примет это известие благосклонно.
Скшетуский: Ой, да ладно! Разве этот свирепый, известный своим бешеным нравом казак может сделать вам что-то дурное?...
Скшетуский уезжает, пообещав вскорости вернуться за Еленой. Богун мрачно смотрит ему вслед с высокого холма. Играет драматичная музыка.
Лубны. Покои князя Вишневецкого. Князь беседует с Скшетуским.
Вишневецкий: Думаю, нужно отправить к Хмельницкому соглядатая. Надо же выяснить, что он там замышляет. *задумчиво* Кого бы послать? Ума не приложу...
Скшетуский *обреченно* Когда мне выезжать?..
Скшетуский и Редзян плывут по Днепру.
Редзян: ...А чтоб твоя милость не скучала, дай-ка я тебе расскажу, как моя семья с соседями за грушку судится. Стоит, стало быть, грушка на меже...
Скшетуский *с мученеческим видом поднимает глаза к небу. Заметно, что историю про грушку ему рассказывают не в первый раз*
Редзян: Половина веток – на стороне Яворских, половина на нашей. Начнут Яворские грушу трясти, наши грушки-то и падают на межу, а Яворские, шельмы проклятые, их себе и забира...
Скшетуский: А знаешь что, Редзян? Поезжай-ка в Разлоги, отвези письмо Елене и княгине.
Редзян: А может, я им все на словах передам? А то вдруг письма кто-нибудь перехватит?
Скшетуский: Да кто ж их может перехватить?
Редзян: Ну, например, этот твой соперник, бешеный казацкий атаман.
Скшетуский: Редзян, не ерунди. Вот тебе письма, ступай.
Запорожская сечь. Ставка Хмельницкого. Патрульные казаки втаскивают связанного Скшетуского.
Патрульные казаки: Батьку, посол от Яремы!
Казацкие старейшины: Смерть послу Яремы! Смерть!
Тугай-Бей *грызет семечки и меланхолично сплевывает*
Скшетуский *грустно* Ну вот. А князь Вишневецкий говорил – личность посла неприкосновенна...
Хмельницкий Ну, смерть – так сме... *узнает в Скшетуском своего спасителя* Ах ты ж черт.
Казаки: Смерть! Смерть!!!
Тугай-Бей *меланхолично сплевывает*
Хмельницкий: Предлагаю таки оставить посла в живых. Вишневецкий заплатит за него нехилый выкуп!
При словах "нехилый выкуп" Тугай-Бей аж поперхнулся семечками.
Тугай-Бей: Это будет мой плэнник. Возражения есть?
Два бесстрашных казака: А с какой это радости?
Тугай-Бей *бьет морду двум бесстрашным казакам* Потому что я так сказал. Еще возражения есть?
Казаки *трясутся*
Тугай-Бей: Я так и думал, что возражений нэ будет.
Там же. После военного совета.
Хмельницкий: Тугай-Бей, а сколько ты, собственно, рассчитываешь получить за Скшетуского?
Тугай-Бей: Две тысэчи.
Хмельницкий: А продай-ка его мне! Я тебе две тысячи дам.
Тугай-Бей: С тебя – три.
Хмельницкий: Почему это?
Тугай-Бей: Потому что я так сказал. Возражения есть?
Хмельницкий: Тугай-Бей, ну войди же в мое положение! Человек мне жизнь спас, я просто обязан его выручить!
Тугай-Бей: Четыре тысэчи.
Хмельницкий *с мрачным видом отсчитывает деньги* Чтоб я еще раз этого капиталиста к себе в союзники взял...
Все еще Сечь. Скшетуский и Хмельницкий беседуют за жизнь.
Скшетуский: Я так и не понял, кстати, к чему весь этот сыр-бор? Зачем вообще нужно это восстание?
Хмельницкий: Да вот, понимаешь, у меня один шляхтич жену увел... то есть тьфу! Я хотел сказать, мы бунтуем против социальной несправедливости! Шляхта хочет вольных казаков холопами своими сделать! Где привелегии казацкие? Безобразие!
Скшетуский: Ну-ну.
Желтые Воды. Казацкое воинство стоит напротив польского. Между двумя армиями раскинулась большая и грязная лужа.
Играет веселая музыка. Польские гусары скачут в атаку, но в итоге бесславно вязнут в Большой Луже.
Звучит суровая музыка. В атаку идут казаки. Каким-то загадочным образом преодолев Большую Лужу и при этом даже не запачкавшись, они налетают на польский лагерь и методично его уничтожают.
Скшутеский *наблюдает за сражением с казацкой телеги* Нечестно, нечестно! Судью на мыло!
Чигирин. Кабак. За столом сидят Богну и пан Заглоба. Богун романтично поет песню про любофф. Заглоба неромантично рыгает.
Патрульные казаки втаскивают Редзяна.
Патрульные казаки: Вот, батьку, споймали какого-то проходимца.
Богун: А-а-а, слуга пана Скшетуского! Обыскать его!
Казаки вытряхивают из Редзяна письма.
Богун: Так-так, посмотрим, что пишет этот любитель кадрить чужих невест. "Многоуважаемая княгиня Курцевич! Я не очень понял, что вы имели в виду, когда сказали "Нужно держать дело в тайне" – поэтому, вот, пишу вам письмо, которое в это тревожное время запросто может перехватить кто угодно. Позвольте еще раз от всего сердца поблагодарить вас за то, что вы решили отдать Елену мне, а не этому мужлану Богуну..." А-А-А!!! Предатели, собачьи дети! Всех порешу!! *для начала мочит Редзяна, разносит в щепы кабак и выбегает на улицу. С улицы доносится его вопль* По коням, братья-казаки! В Разлоги!
Пан Заглоба *с досадой смотрит на опустевшую бутыль*: Вот черт. Может, хоть в Разлогах нальют? Богун, Богун, погоди, я с вами!
Разлоги. Богун проводит с Курцевичами воспитательную беседу, в результате которой все Еленины родственники трагически гибнут, а Богун получает тяжкие увечья. Пан Заглоба, который всю баталию героически прятался под столом вместе с трофейной бутылкой, берет в руки бразды правления.
Пан Заглоба: Пить! Всем пить!
Казаки *пьют*
Пан Заглоба: Часовые! А вы почему не пьете?
Часовые *пьют*
Пан Заглоба: Личная охрана атамана! Почему я не вижу в ваших руках бутылок?!
Личная охрана атамана *пьет*
Пан Заглоба *оглядывает усеянный неподвижными телами двор* Ну а теперь можно и благое дело сделать.
Заглоба прокрадывается в комнату, где в беспамятстве лежит раненый Богун, привязывает его к кровати и...
Слэшеры в зале *затаив дыхание* И?..
Богун *в ужасе*: Цыц, окаянные! Не подсказывайте ему!!
...и увозит Елену.
Богун: Фууух, пронесло... То есть, я хотел сказать – ах змея, ах, собака ляшская! Как он смел похитить девушку, которую собирался похитить я?! Ко мне, мои верные казаки! В погоню!
Казаки скачут в погоню! Но Заглобе с Еленой в последний момент удается оторваться от преследователей. Замаскировавшись под бомжей, они долго идут через объятую войной страну, и наконец приходят в крепость Бар.
Пан Заглоба: Вот тут будешь ждать своего Скшетуского. Дело за малым – отыскать его в этом бардаке и сообщить, что ты здесь...
Елена: А Богун меня тут не найдет?
Пан Заглоба: Конечно, нет! Откуда он узнает, что ты в Баре?
Какой-то городок. Постоялый двор. Все еще не очень здоровый Богун лежит в постели. Входит колдунья Горпина.
Богун: Ой, а ты кто такая?
Горпина: Я – deus ex machina! Антагонист не знает, где искать героиню, и из-за этого у пана автора застопорился весь сюжет? Я – то, что вам надо! Твоя возлюбленная – в крепости Бар!
Богун: Уррра! В Бар!
Тем временем, в завоеванном замке гетмана Потоцкого казачье воинство празднует очередную победу. Входит Хмельницкий.
Хмельницкий: Я, конечно, понимаю, что распитие горилки из шляхетских ночных горшков – дело нужное и важное. Но! Предлагаю как-нибудь разнообразить наш досуг.
Казаки: Например?
Один казак: Например, давайте пойдем войной на Ярему!
Казаки: Ура, ура! Войной на Ярему!
Хмельницкий: Ну зачем же так круто? Предлагаю для начала написать ему письмо.
Казаки: Ура, ура! Письмо Яреме! А что напишем-то?
Отдельные выкрики:
- "Ярема, сучий сын!"
- "Бесово семя!"
- "Отродье ляшское!"
Хмельницкий: Правильно, братцы! Так и напишем: "Глубокоуважаемый князь Иеремия..."
Лубны. Покои князя Вишневецкого.
Придворный чтец *читает письмо* "Глубокоуважаемый князь Иеремия! Мы тут с ребятушками по пьяному делу немножечко ваше войско порубали. Простите нас, пожалуйста! Мы больше не будем! Богдан Хмельницкий и товарищи."
Вишневецкий *после долгой и грозной паузы* Так. Восстание искоренить огнем и мечом. Послов – на кол...
Послы *грустно* Ну вот... А Хмельницкий говорил – личность посла неприкосновенна...
Совестливый человек из свиты Вишневецкого: Князь, что-то и впрямь не по-божески выходит! Хмельницкий-то Скшетуского отпустил!
Вишневецкий: Так то я, князь-воевода вельможный, а то подлый изменник Хмельницкий. Чувствуешь разницу? И вообще. Я же положительный герой, мне все можно!
Следующие полчаса Вишневецкий усиленно доказывает зрителю, что положительному герою и впрямь можно все!
Посол Хмельницкого *на колу* Кхм. Кто тут что-то говорил про детский рейтинг?
На фоне виселиц и горящих хат периодически мелькает озабоченное лицо Скшетуского. Приехавши в Разлоги, он вместо княжеских палат обнаружил там лишь обгорелые руины.
Скшетуский *оглядывает пепелище* Не к добру это, ох, не к добру!
Однако уже через пять минут Скшетуского успокаивает наконец отыскавший его пан Заглоба, которого повязали свои же, принявши его за бомжа, но который был немедленно опознан верными друзьями.
Скшетуский: Пан Заглоба, друг! Я - твой должник! Я тебе бочку меда поставлю! Да полно, в самом ли деле эта крепость такая уж неприступная?
Пан Заглоба: Неприступнее не бывает!
Скшетуский и его друзья подъезжают к Бару. Бар лежит в руинах. На одной немногих уцелевших стен выведено углем "Здесь был Богун".
Пан Заглоба: Тааак... чувствую, накрылась моя бочка меда...
Волчий Яр. Жилище ведьмы Горпины. Богун объясняется Елене в любви, но та с упорством, достойным лучшего применения, посылает его куда подальше. Наконец Богун начинает сердиться.
Богун: Знаю – ляха любишь! А вот я его найду да шкуру с него спущу, а голову тебе под ноги кину!
Елена *падает в оборок*
Богун *растерянно* Я что, что-то не то сказал?...
Все там же. Горпина гадает Богуну на мельничном колесе.
Богун: Горпина, я вот чего не пойму – откуда у тебя здесь взялось мельничное колесо, если самой мельницы и в помине нет?
Горпина: А вот такая я загадочная. И вообще, не мешай. Значит так: вижу много войска, много казаков... Эка, сколько крови! Трупов не счесть, волки над ними! Собирайтесь, вороны, на кровавый пир! Много голов на кольях торчат! Шикалу, ликалу!
А.К. Толстой: Эй, милейшая! Может, хорош уже плагиатничать?
Горпина: Ну и пожалуйста! *обидевшись, уходит*
Богун: Стой, куда? А про любовь-то, про любовь мне кто погадает?..
А.К. Толстой: А вы, молодой человек, не переживайте так. Судя по тому, что пан автор эту сцену у меня содрал, прогноз относительно ваших сердечных дел был бы не менее удручающим...
Тем временем война идет своим чередом. Глубокой ночью из лагеря Вишневецкого по направлению к казацкому стану крадутся польские разведчики под предводительством Заглобы и компании. Из казацого лагеря, навстречу им крадутся украинские разведчики под предводительством Богуна (на всякий случай замаскированного под негра). Играет драматическая музыка.
По дороге к казацкому стану шаловливый пан Заглоба решает немного пугнуть мирных поселян.
Пан Заглоба *врывается в избу, где вовсю идет свадебное гуляние* А-а-а, попались, бунтовщики! Прихвостни Хмельницкого, сучьи дети! Вот я вас, окаянные!
Маленький мужичок с большим кувшином: Помилуйте, пане! Мы того Хмельницкого и в глаза не видели! А вот не хотите ли лучше с нами... того-самого, а? *подставляет кувшин*
Пан Заглоба *пьет* Ну так и быть. Однако не надейтесь, что я от этого подобрею!..
Через пять минут Заглоба и разведчики вовсю зажигают посреди хоровода и любезничают с бунтовщиками женского пола. Еще через некоторое время пан Заглоба просыпается в хлеву, обезоруженный и связанный.
Пан Заглоба: Ну вот... А как хорошо все начиналось...
Над Заглобой склоняется чья-то чумазая физиономия.
Чумазая физиономия: Ну что, признал меня?
Пан Заглоба: Мать честная! Богун! Это ж надо так баню не любить...
Богун: Много ты понимаешь! Это маскировка такая. А я к тебе, между прочим, не просто так пришел. На свадьбу тебя пригласить хочу.
Пан Заглоба *гордо вскидывает голову* Еще чего! Чтобы я, природный шляхтич, на мужицкой свадьбе гулял!
Богун: А вот я с тебя, собака ляшская, шкуру-то спущу да съесть заставлю.
Пан Заглоба: Ээээ... А с другой стороны, свадьба – это же просто замечательно!
Но Богун, не впечатлившись завереньями Заглобы, оставляет его связанного в хлеву, пообещав наутро оторвать ему голову – тем самым совершая классическую ошибку киношных злодеев (не грозись, а сделай уже, черт побери!) Разумеется, за ночь Заглоба ухитряется развязаться и даже взобраться на насест, с высоты которого он потом отбивается от казаков курами и прочей сельскохозяйственной живностью. Драматичную эту сцену прерывает появление отряда Володыевского, который дает казакам прикурить. Богуну с остатками своего отряда удается бежать, однако вскоре панове настигают его в какой-то придорожной корчме.
Пан Заглоба: Ага, попался! Руки вверх, выходи по одному!
Богун: Щас вам. Я, между прочим, посол Хмельницкого к принцу Яну Казимиру, а личность посла неприкосновенна!
Пан Заглоба: Ой, да ладно! Мы на эту неприкосновенность весь фильм кладем с приборчиком!
Володыевский: Да не, неудобно как-то... Эх, вот ведь невезуха! Кабы не неприкосновенность эта – то-то я бы его сабелькой...
Пан Заглоба: Насчет сабелькой – так это просто. Эй, Богун! Ты – [цензура], [цензура], [цензура]!
Богун: К барьеру!!!
Далее следует зрелищное саблемахание, в результате которого Богун опять-таки получает тяжкие телесные повреждения.
Богун: Да что ж это такое, панове-сценаристы! Что ж мне, снова полфильма в бинтах лежать?
Скшетуский: Скажи спасибо, что тебя вообще показывают. Я вот, уж на что главный герой, а уже и не помню даже, когда я в последний раз на экране появлялся!
Режиссер: Ну ладно, ладно, хорош прибедняться. Дальше у нас по плану...
Скшетуский *с надеждой* Я?..
Режиссер: А вот и не угадал! Дальше у нас – рассказ Редзяна про грушку.
Какой-то городок. Кабак. Пан Заглоба, пан Лонгинус и пан Володыевкий празднуют победу над Богуном. Вбегает Редзян.
Редзян: Здрасьте, панове! А где мой господин?
Пан Заглоба: А черт его знает. Никто уже и не помнит, когда он в последний раз в кадре мелькал. Сейчас, погоди *шелестит сценарием* Во! В Киеве твой господин, Елену ищет.
Редзян: Это он зря, Елена вовсе не там. А я вот знаю, где ее искать!
Панове: Так говори!
Редзян: Конечно, конечно! Но сначала я расскажу вам, как моя семья за грушку судится. Вам ведь интересно послушать про грушку?
Пан Лонгинус: Но...
Редзян: Я так и знал, что вам интересно! Ну так вот – судимся мы с Яворскими за грушку вот уж пятьдесят лет...
Пан Володыевский: Да ты нам лучше скажи...
Редзян: ...как мы до жизни такой дошли? Вот так и дошли – Яворские-то, шельмы, как грушку трясти зачинают, так и наши грушки на межу сыпятся, а они их себе забирают!
Пан Заглоба: Да я...
Редзян: Верно говоришь, пан Заглоба – да Яворских за такое на воротах повесить надо!
Панове *не выдержав, начинают мутузить Редзяна* Да ты про Елену нам расcкажи, про Елену, а не про грушку!
Редзян: А... про Елену... а что про нее рассказывать-то? Я втерся в доверие к Богуну и узнал, что он прячет Елену в Волчьем Яру, только и всего. А теперь - можно про грушку?..
Волчий Яр. Избушка Горпины. Горпина грязно пристает к Елене.
Елена *отбивается* Товарищ режиссер, что же это такое?! Этого не было в книжке! Не было!!
Режиссер: Это, душенька, фансервис. Видите ли, значительной части современной молодежи нравится фэм-слэш... Кроме того, надо же хоть как-то оправдать жестокость положительных героев по отношению к колдунье. А вот, кстати, и они!
В избушку с гиканьем врываются Володыевский, Заглоба и Редзян, мочат Горпину и, до кучи, ее престарелого сожителя, и увозят Елену.
Степь. Елена и шляхтичи едут в замок Збараж.
Елена: Я надеюсь, хоть теперь-то нам удастся доехать без приключений?
Татарская конница *вылетает из-за холма*: И не надейтесь!
Следующие несколько минут Володыевский в одиночку сдерживает натиск татарской конницы, чтобы дать Редзяну возможность увезти Елену в лес, а пан Заглоба героически прячется под бревном и громко кричит. На его крики сбегается вся польская рать и дает татарам прикурить.
Пан Заглоба *вылезает из-под бревна* Господа, вы будете смеяться, но мы, кажется, опять потеряли Елену. Это уже становится старой, доброй традицией...
Збараж. Под городскими стенами тусуются казаки и ханское войско. В городе пьянка и феерверк.
Хмельницкий *вбегает в шатер хана* Ваше ханское величество! Неслыханное безорбразие!
Хан *кормит виноградом некую прекрасную деву – по-видимому, одну из своих жен. При входе Хмельницкого с явной неохотой отрывается от этого увлекательного занятия* Ммм?
Хмельницкий: Князь Ярема устроил гулянку, а нас не пригласил! Какое неуважение, какое наплевательство на ваше отважное воинство, и лично на вас, ваше ханское величество!
Хан *лениво* Действительно, некрасиво как-то. Пойти, что ли, на штурм?..
Штурм Збаража. Сражаются все, кроме пана Заглобы, который на протяжении всей баталии героически прячется под пушкой. При этом, он ухитряется (не вылезая из-под пушки!) одолеть предводителя казаков и взять в бою знамя. Не спрашивайте, как ему это удалось, это выше моего понимания.
После штурма. Хан рвет и мечет в своем шатре, периодически нервным движением запихивая пригорошни винограда в рот своей прекрасной возлюбленной. В шатер вбегает Хмельницкий.
Хмельницкий: Ваше ханское величество! Еще одно неслыханное безобразие! Вместо того, чтобы сдаться на вашу милость, князь Вишневецкий посмел сопротивляться! Какое неуважение, какое наплевательство на вашу славу и величие!
Хан: Ничего, этот гяур у меня сейчас узнает! *прекрасной деве* Субагази, веди войска... Эй, погодите! *шелестит страницами сценария* Так это что, не моя жена?
Режиссер: Нет. Это ваш полководец.
Хан: Тогда какого черта я его вот уже второй день виноградом с руки кормлю?
Режиссер: Фансервис, ваша ханская милость, фансервис! Современная молодежь...
Хан: Нет уж, вы мне эти свои штучки бросьте! Субагази, отставить виноград! На штурм, на штурм, проклятый дармоед!
Збараж. Татары штурмуют замок. С краю крепостной стены, неподалеку от пана Логнинуса высовываются три татарских головы.
Пан Лонгинус *увидев три головы, бежит к ним со всех ног* О-о-о! Панове, панове, пропустите! Это мой клиент!
Одна голова: Эй, что это за каланча с мечом на нас бежит?
Вторая голова: Постойте, я этого ляха знаю! Он, помнится, какой-то обет дал... вспомнить бы, какой...
Третья голова: Братцы, может, спрячемся? А то он уже близко!
Первая голова: Да подожди ты, успеется! Так что там про обет?
Вторая голова: Во, вспомнил! Он дал обет одним махом отсечь три головы!
Три головы, хором: А-А-А!!!
Пан Лонгинус *добежав, наконец, до трех голов, сносит их одним махом!*
Пан Заглоба: Ай, молодца, Лонгинус! Исполнил-таки обет, такой-сякой сын! То-то разговеешься теперь! То-то побегаешь за юбками!
Пан Лонгинус *потупивши очи, заливается краской*
Но уже через пару минут пан Лонгинус трагически погибает!
Пан Лонгинус: Да что ж за облом-то такой?!
Однако, возвратимся немного назад. Итак, осажденный Збараж. В замке ощутимо не хватает еды и, к глубокой горести пана Заглобы, выпивки.
Вишневецкий: Думаю, надо послать гонца к королю. Пусть расскажет ему, что у нас тут осада и вообще гражданская война. А то король, наверное, не в курсе. У него ведь дел невповорот – балы там всякие, турниры, охоты... Что ему какой-то Збараж?..
Ночь. Река. Княжеский гонец Скшетуский с треском ломится через камышовые заросли. Мимо плывет лодка с дозорными-казаками.
Один дозорный: Чу! Что там шебуршится в камышах? Не пальнуть ли на всякий пожарный?
Скшетуский *грозно* Я тебе пальну! Это ж я, Скшетуский, главный герой! Из окружения, между прочим, выхожу!
Дозорный *шепотом* Ой, простите, пожалуйста! *громко* Это, должно быть, мертвые тела плещутся. Плывем дальше!
Покои короля. Скшетуский, успешно выполнивший поручение Вишневецкого, но при этом сильно занедужевший от перенесенных невзгод, лежит в постели. У его изголовья сидит Редзян.
Редзян: Есть у меня для тебя, одна хорошая новость. Только я тебе ее не скажу, потому что доктор сказал, что тебе волноваться вредно.
Скшетуский: Что ж за новость?
Редзян: Со мной тут одна девушка... Только я не скажу, кто именно, потому что доктор...
Скшетуский *хватает Редзяна за шиворот* Кто?!
Редзян: Ладно-ладно! На "Е" начинается, на "А" кончается, а в середине еще есть "Л", "Е" и "Н", а больше, хоть убей, не скажу!
В комнату вбегает Елена. Происходит Трогательная Сцена Свидания, насчет которой я даже стебаться не буду, потому что она правда очень трогательная.
Збараж, после заключения мира. Хмельницкий со своим войском мрачно наблюдает, как польская армия покидает замок. К Хмельницкому подъезжает некий всадник во главе небольшого отряда. Звучит драматическая музыка.
Хмельницкий: А, это ты, Богун... А у нас тут, пока ты раненный лежал, уже все восстание закончилось.
Богун: То есть как это? Я что же, всю войну пропустил?! Не бывать тому! За мной, мои орлы!
Богун с десятком своих воинов бросается на войско Вишневецкого. Финал этой баталии нам не показывают но он, в общем-то, очевиден.
Какой-то очередной польский замок. Вся честная компания наконец-то в сборе. Все поздравляют жениха с невестой.
Володыевский: Чуть было не забыл! Тебе, Ян, князь подарок свадебный просил передать.
Стража вводит связанного Богуна.
Скшетуский: Вот за что я люблю моего патрона – так это за его оригинальное чувство юмора. Зачем мне Богун?
Редзян: Ну если тебе не нужен, то отдай его мне! *хищно* Я ему про грушку рассказывать стану...
Скшетуский: Стыдись, Редзян! Издеваться над пленником – недостойно шляхтича! Гляди, как должен поступать благородный муж! *развязывает Богуна*
Богун *смотрит на Елену прощальным взглядом *
Елена *смотрит прощальным взглядом на Богуна. Весь ее вид говорит "Кажется, я дура какая-то..."*
Женская половина аудитории: Почему "кажется"?!
Богун *отъехав подальше* Ну ладно. Раз с личной жизнью не заладилось, поеду-ка я к Хмельницкому. Авось удастся еще какое-нибудь восстание замутить! *уезжает в закат*
Скшетуский *смотрит ему вслед* Кажется, я какую-то фигню сделал...
Конец!
фильм "Огнем и мечем за 15 минутДикая степь. Десять оборванцев бьют одного прилично одетого гражданина. Внезапно невесть откуда появляется лихая конница и дает разбойникам прикурить.
Предводитель конного отряда *протягивает руку спасенному гражданину* Здравствуйте, я – Ян Скшетуский, наместник панцирной хоругви князя Иеремии Вишневецкого, защитник всех несправедливо обиженных и, по совместительству, главный герой этого фильма.
Спасенный гражданин *пожимает руку Скшетуского; садится на коня и, отъехав подальше, кричит* А я – Богдан Хмельницкий, главный злодей этого фильма и вообще большой гад. В данный момент, например, еду мутить казаков против шляхты. Спасибо за спасение и счастливо оставаться! *уезжает в закат*
Скшетуский *смотрит ему вслед* Кажется, я какую-то фигню сделал...
Чигирин. Кабак. Скшетуский рассказывает знакомым шляхтичам, какую он фигню сделал, и попутно бьет морду одному шляхтичу, выразившему недовольство услышанным.
Остальные шляхтичи *впечатлившись сценой мордобоя*: Виват Скшетускому! Ну и что, что он спас главного врага Польши, и теперь благодаря ему нас ожидает братоубийственная резня - мы его все равно любим! Виват, виват!
В кабаке Скшетуский также знакомится с двумя панами – перманентно нетрезвым паном Заглобой, и могучим паном Лонгинусом, обладателем большого меча, который тот даже умеет поднимать. Впечатленный такими необыкновенными способностями, Скшетуский предлагает ему поступить на службу к Вишневецкому, и дальше они едут уже вместе.
Дорога на Лубны.
Пан Лонгинус: ...А я, панове, обет дал – с женским полом не знаться, покуда в бою три вражеские головы одним ударом не снесу. И зачем дал, спрашивается? Как с таким обетом жить прикажете? Вороги поганные ну ни в какую не хотят в ряд становиться! А кровь-то горячая кипит, а страсть-то молодецкая выхода просит!
Редзян: Сказал бы я тебе, как твоему горю пособить можно, да только рейтинг у фильма детский.
В дороге шляхтичи встречают княгиню Курцевич и ее племянницу Елену. Между Скшетуским и Еленой вспыхивает Большое и Светлое Чувство.
Скшетуский: Прелестная панна, твоя краса сразила меня наповал! Дозволь мне долгой и преданной службой засужить твое расположение!
Елена: Фигня вопрос! Однако имеется одна маленькая проблема. Видишь вооон того орла-мужчину с пылающим взором и кавалерийской выправкой? Это мой жених, казацкий атаман Богун. Я, его правда, по какой-то совершенно загадочной причине на дух не переношу, зато он за меня любого порвет как Тузик грелку.
Богун грозно смотрит на Скшетуского. Скшетуский грозно смотрит на Богуна. Играет драматическая музыка.
Разлоги – имение Курцевичей. Банкетный зал. Курцевичи и их гости развлекаются танцами. Танцуют все, кроме пана Лонгинуса (давшего обет не знаться с женским полом, покуда... ну, в общем, вы знаете) и Богуна (в шоке наблюдающего, как заезжий шляхтич уводит у него невесту).
Пан Лонгинус: А ты, пан казак, отчего не танцуешь? Тоже дал обет с женским полом не знаться?
Богун *сквозь зубы* Сказал бы я, куда тебе идти, да только рейтинг у фильма детский.
На следующее утро Скшетуский решительной походкой входит в комнату княгини.
Скшетуский: Значит так, у вас отсюда два пути. Либо вы даете мне Елену в жены, либо не даете. Но учтите, что во втором случае мой патрон князь Вишневецкий даст вам люлей за незаконное пользование Разлогами, а я таки женюсь на Елене.
Княгиня: Ну раз так - Елена твоя! Только, бога ради, держи это дело в тайне. А то я не очень уверена, что Богун примет это известие благосклонно.
Скшетуский: Ой, да ладно! Разве этот свирепый, известный своим бешеным нравом казак может сделать вам что-то дурное?...
Скшетуский уезжает, пообещав вскорости вернуться за Еленой. Богун мрачно смотрит ему вслед с высокого холма. Играет драматичная музыка.
Лубны. Покои князя Вишневецкого. Князь беседует с Скшетуским.
Вишневецкий: Думаю, нужно отправить к Хмельницкому соглядатая. Надо же выяснить, что он там замышляет. *задумчиво* Кого бы послать? Ума не приложу...
Скшетуский *обреченно* Когда мне выезжать?..
Скшетуский и Редзян плывут по Днепру.
Редзян: ...А чтоб твоя милость не скучала, дай-ка я тебе расскажу, как моя семья с соседями за грушку судится. Стоит, стало быть, грушка на меже...
Скшетуский *с мученеческим видом поднимает глаза к небу. Заметно, что историю про грушку ему рассказывают не в первый раз*
Редзян: Половина веток – на стороне Яворских, половина на нашей. Начнут Яворские грушу трясти, наши грушки-то и падают на межу, а Яворские, шельмы проклятые, их себе и забира...
Скшетуский: А знаешь что, Редзян? Поезжай-ка в Разлоги, отвези письмо Елене и княгине.
Редзян: А может, я им все на словах передам? А то вдруг письма кто-нибудь перехватит?
Скшетуский: Да кто ж их может перехватить?
Редзян: Ну, например, этот твой соперник, бешеный казацкий атаман.
Скшетуский: Редзян, не ерунди. Вот тебе письма, ступай.
Запорожская сечь. Ставка Хмельницкого. Патрульные казаки втаскивают связанного Скшетуского.
Патрульные казаки: Батьку, посол от Яремы!
Казацкие старейшины: Смерть послу Яремы! Смерть!
Тугай-Бей *грызет семечки и меланхолично сплевывает*
Скшетуский *грустно* Ну вот. А князь Вишневецкий говорил – личность посла неприкосновенна...
Хмельницкий Ну, смерть – так сме... *узнает в Скшетуском своего спасителя* Ах ты ж черт.
Казаки: Смерть! Смерть!!!
Тугай-Бей *меланхолично сплевывает*
Хмельницкий: Предлагаю таки оставить посла в живых. Вишневецкий заплатит за него нехилый выкуп!
При словах "нехилый выкуп" Тугай-Бей аж поперхнулся семечками.
Тугай-Бей: Это будет мой плэнник. Возражения есть?
Два бесстрашных казака: А с какой это радости?
Тугай-Бей *бьет морду двум бесстрашным казакам* Потому что я так сказал. Еще возражения есть?
Казаки *трясутся*
Тугай-Бей: Я так и думал, что возражений нэ будет.
Там же. После военного совета.
Хмельницкий: Тугай-Бей, а сколько ты, собственно, рассчитываешь получить за Скшетуского?
Тугай-Бей: Две тысэчи.
Хмельницкий: А продай-ка его мне! Я тебе две тысячи дам.
Тугай-Бей: С тебя – три.
Хмельницкий: Почему это?
Тугай-Бей: Потому что я так сказал. Возражения есть?
Хмельницкий: Тугай-Бей, ну войди же в мое положение! Человек мне жизнь спас, я просто обязан его выручить!
Тугай-Бей: Четыре тысэчи.
Хмельницкий *с мрачным видом отсчитывает деньги* Чтоб я еще раз этого капиталиста к себе в союзники взял...
Все еще Сечь. Скшетуский и Хмельницкий беседуют за жизнь.
Скшетуский: Я так и не понял, кстати, к чему весь этот сыр-бор? Зачем вообще нужно это восстание?
Хмельницкий: Да вот, понимаешь, у меня один шляхтич жену увел... то есть тьфу! Я хотел сказать, мы бунтуем против социальной несправедливости! Шляхта хочет вольных казаков холопами своими сделать! Где привелегии казацкие? Безобразие!
Скшетуский: Ну-ну.
Желтые Воды. Казацкое воинство стоит напротив польского. Между двумя армиями раскинулась большая и грязная лужа.
Играет веселая музыка. Польские гусары скачут в атаку, но в итоге бесславно вязнут в Большой Луже.
Звучит суровая музыка. В атаку идут казаки. Каким-то загадочным образом преодолев Большую Лужу и при этом даже не запачкавшись, они налетают на польский лагерь и методично его уничтожают.
Скшутеский *наблюдает за сражением с казацкой телеги* Нечестно, нечестно! Судью на мыло!
Чигирин. Кабак. За столом сидят Богну и пан Заглоба. Богун романтично поет песню про любофф. Заглоба неромантично рыгает.
Патрульные казаки втаскивают Редзяна.
Патрульные казаки: Вот, батьку, споймали какого-то проходимца.
Богун: А-а-а, слуга пана Скшетуского! Обыскать его!
Казаки вытряхивают из Редзяна письма.
Богун: Так-так, посмотрим, что пишет этот любитель кадрить чужих невест. "Многоуважаемая княгиня Курцевич! Я не очень понял, что вы имели в виду, когда сказали "Нужно держать дело в тайне" – поэтому, вот, пишу вам письмо, которое в это тревожное время запросто может перехватить кто угодно. Позвольте еще раз от всего сердца поблагодарить вас за то, что вы решили отдать Елену мне, а не этому мужлану Богуну..." А-А-А!!! Предатели, собачьи дети! Всех порешу!! *для начала мочит Редзяна, разносит в щепы кабак и выбегает на улицу. С улицы доносится его вопль* По коням, братья-казаки! В Разлоги!
Пан Заглоба *с досадой смотрит на опустевшую бутыль*: Вот черт. Может, хоть в Разлогах нальют? Богун, Богун, погоди, я с вами!
Разлоги. Богун проводит с Курцевичами воспитательную беседу, в результате которой все Еленины родственники трагически гибнут, а Богун получает тяжкие увечья. Пан Заглоба, который всю баталию героически прятался под столом вместе с трофейной бутылкой, берет в руки бразды правления.
Пан Заглоба: Пить! Всем пить!
Казаки *пьют*
Пан Заглоба: Часовые! А вы почему не пьете?
Часовые *пьют*
Пан Заглоба: Личная охрана атамана! Почему я не вижу в ваших руках бутылок?!
Личная охрана атамана *пьет*
Пан Заглоба *оглядывает усеянный неподвижными телами двор* Ну а теперь можно и благое дело сделать.
Заглоба прокрадывается в комнату, где в беспамятстве лежит раненый Богун, привязывает его к кровати и...
Слэшеры в зале *затаив дыхание* И?..
Богун *в ужасе*: Цыц, окаянные! Не подсказывайте ему!!
...и увозит Елену.
Богун: Фууух, пронесло... То есть, я хотел сказать – ах змея, ах, собака ляшская! Как он смел похитить девушку, которую собирался похитить я?! Ко мне, мои верные казаки! В погоню!
Казаки скачут в погоню! Но Заглобе с Еленой в последний момент удается оторваться от преследователей. Замаскировавшись под бомжей, они долго идут через объятую войной страну, и наконец приходят в крепость Бар.
Пан Заглоба: Вот тут будешь ждать своего Скшетуского. Дело за малым – отыскать его в этом бардаке и сообщить, что ты здесь...
Елена: А Богун меня тут не найдет?
Пан Заглоба: Конечно, нет! Откуда он узнает, что ты в Баре?
Какой-то городок. Постоялый двор. Все еще не очень здоровый Богун лежит в постели. Входит колдунья Горпина.
Богун: Ой, а ты кто такая?
Горпина: Я – deus ex machina! Антагонист не знает, где искать героиню, и из-за этого у пана автора застопорился весь сюжет? Я – то, что вам надо! Твоя возлюбленная – в крепости Бар!
Богун: Уррра! В Бар!
Тем временем, в завоеванном замке гетмана Потоцкого казачье воинство празднует очередную победу. Входит Хмельницкий.
Хмельницкий: Я, конечно, понимаю, что распитие горилки из шляхетских ночных горшков – дело нужное и важное. Но! Предлагаю как-нибудь разнообразить наш досуг.
Казаки: Например?
Один казак: Например, давайте пойдем войной на Ярему!
Казаки: Ура, ура! Войной на Ярему!
Хмельницкий: Ну зачем же так круто? Предлагаю для начала написать ему письмо.
Казаки: Ура, ура! Письмо Яреме! А что напишем-то?
Отдельные выкрики:
- "Ярема, сучий сын!"
- "Бесово семя!"
- "Отродье ляшское!"
Хмельницкий: Правильно, братцы! Так и напишем: "Глубокоуважаемый князь Иеремия..."
Лубны. Покои князя Вишневецкого.
Придворный чтец *читает письмо* "Глубокоуважаемый князь Иеремия! Мы тут с ребятушками по пьяному делу немножечко ваше войско порубали. Простите нас, пожалуйста! Мы больше не будем! Богдан Хмельницкий и товарищи."
Вишневецкий *после долгой и грозной паузы* Так. Восстание искоренить огнем и мечом. Послов – на кол...
Послы *грустно* Ну вот... А Хмельницкий говорил – личность посла неприкосновенна...
Совестливый человек из свиты Вишневецкого: Князь, что-то и впрямь не по-божески выходит! Хмельницкий-то Скшетуского отпустил!
Вишневецкий: Так то я, князь-воевода вельможный, а то подлый изменник Хмельницкий. Чувствуешь разницу? И вообще. Я же положительный герой, мне все можно!
Следующие полчаса Вишневецкий усиленно доказывает зрителю, что положительному герою и впрямь можно все!
Посол Хмельницкого *на колу* Кхм. Кто тут что-то говорил про детский рейтинг?
На фоне виселиц и горящих хат периодически мелькает озабоченное лицо Скшетуского. Приехавши в Разлоги, он вместо княжеских палат обнаружил там лишь обгорелые руины.
Скшетуский *оглядывает пепелище* Не к добру это, ох, не к добру!
Однако уже через пять минут Скшетуского успокаивает наконец отыскавший его пан Заглоба, которого повязали свои же, принявши его за бомжа, но который был немедленно опознан верными друзьями.
Скшетуский: Пан Заглоба, друг! Я - твой должник! Я тебе бочку меда поставлю! Да полно, в самом ли деле эта крепость такая уж неприступная?
Пан Заглоба: Неприступнее не бывает!
Скшетуский и его друзья подъезжают к Бару. Бар лежит в руинах. На одной немногих уцелевших стен выведено углем "Здесь был Богун".
Пан Заглоба: Тааак... чувствую, накрылась моя бочка меда...
Волчий Яр. Жилище ведьмы Горпины. Богун объясняется Елене в любви, но та с упорством, достойным лучшего применения, посылает его куда подальше. Наконец Богун начинает сердиться.
Богун: Знаю – ляха любишь! А вот я его найду да шкуру с него спущу, а голову тебе под ноги кину!
Елена *падает в оборок*
Богун *растерянно* Я что, что-то не то сказал?...
Все там же. Горпина гадает Богуну на мельничном колесе.
Богун: Горпина, я вот чего не пойму – откуда у тебя здесь взялось мельничное колесо, если самой мельницы и в помине нет?
Горпина: А вот такая я загадочная. И вообще, не мешай. Значит так: вижу много войска, много казаков... Эка, сколько крови! Трупов не счесть, волки над ними! Собирайтесь, вороны, на кровавый пир! Много голов на кольях торчат! Шикалу, ликалу!
А.К. Толстой: Эй, милейшая! Может, хорош уже плагиатничать?
Горпина: Ну и пожалуйста! *обидевшись, уходит*
Богун: Стой, куда? А про любовь-то, про любовь мне кто погадает?..
А.К. Толстой: А вы, молодой человек, не переживайте так. Судя по тому, что пан автор эту сцену у меня содрал, прогноз относительно ваших сердечных дел был бы не менее удручающим...
Тем временем война идет своим чередом. Глубокой ночью из лагеря Вишневецкого по направлению к казацкому стану крадутся польские разведчики под предводительством Заглобы и компании. Из казацого лагеря, навстречу им крадутся украинские разведчики под предводительством Богуна (на всякий случай замаскированного под негра). Играет драматическая музыка.
По дороге к казацкому стану шаловливый пан Заглоба решает немного пугнуть мирных поселян.
Пан Заглоба *врывается в избу, где вовсю идет свадебное гуляние* А-а-а, попались, бунтовщики! Прихвостни Хмельницкого, сучьи дети! Вот я вас, окаянные!
Маленький мужичок с большим кувшином: Помилуйте, пане! Мы того Хмельницкого и в глаза не видели! А вот не хотите ли лучше с нами... того-самого, а? *подставляет кувшин*
Пан Заглоба *пьет* Ну так и быть. Однако не надейтесь, что я от этого подобрею!..
Через пять минут Заглоба и разведчики вовсю зажигают посреди хоровода и любезничают с бунтовщиками женского пола. Еще через некоторое время пан Заглоба просыпается в хлеву, обезоруженный и связанный.
Пан Заглоба: Ну вот... А как хорошо все начиналось...
Над Заглобой склоняется чья-то чумазая физиономия.
Чумазая физиономия: Ну что, признал меня?
Пан Заглоба: Мать честная! Богун! Это ж надо так баню не любить...
Богун: Много ты понимаешь! Это маскировка такая. А я к тебе, между прочим, не просто так пришел. На свадьбу тебя пригласить хочу.
Пан Заглоба *гордо вскидывает голову* Еще чего! Чтобы я, природный шляхтич, на мужицкой свадьбе гулял!
Богун: А вот я с тебя, собака ляшская, шкуру-то спущу да съесть заставлю.
Пан Заглоба: Ээээ... А с другой стороны, свадьба – это же просто замечательно!
Но Богун, не впечатлившись завереньями Заглобы, оставляет его связанного в хлеву, пообещав наутро оторвать ему голову – тем самым совершая классическую ошибку киношных злодеев (не грозись, а сделай уже, черт побери!) Разумеется, за ночь Заглоба ухитряется развязаться и даже взобраться на насест, с высоты которого он потом отбивается от казаков курами и прочей сельскохозяйственной живностью. Драматичную эту сцену прерывает появление отряда Володыевского, который дает казакам прикурить. Богуну с остатками своего отряда удается бежать, однако вскоре панове настигают его в какой-то придорожной корчме.
Пан Заглоба: Ага, попался! Руки вверх, выходи по одному!
Богун: Щас вам. Я, между прочим, посол Хмельницкого к принцу Яну Казимиру, а личность посла неприкосновенна!
Пан Заглоба: Ой, да ладно! Мы на эту неприкосновенность весь фильм кладем с приборчиком!
Володыевский: Да не, неудобно как-то... Эх, вот ведь невезуха! Кабы не неприкосновенность эта – то-то я бы его сабелькой...
Пан Заглоба: Насчет сабелькой – так это просто. Эй, Богун! Ты – [цензура], [цензура], [цензура]!
Богун: К барьеру!!!
Далее следует зрелищное саблемахание, в результате которого Богун опять-таки получает тяжкие телесные повреждения.
Богун: Да что ж это такое, панове-сценаристы! Что ж мне, снова полфильма в бинтах лежать?
Скшетуский: Скажи спасибо, что тебя вообще показывают. Я вот, уж на что главный герой, а уже и не помню даже, когда я в последний раз на экране появлялся!
Режиссер: Ну ладно, ладно, хорош прибедняться. Дальше у нас по плану...
Скшетуский *с надеждой* Я?..
Режиссер: А вот и не угадал! Дальше у нас – рассказ Редзяна про грушку.
Какой-то городок. Кабак. Пан Заглоба, пан Лонгинус и пан Володыевкий празднуют победу над Богуном. Вбегает Редзян.
Редзян: Здрасьте, панове! А где мой господин?
Пан Заглоба: А черт его знает. Никто уже и не помнит, когда он в последний раз в кадре мелькал. Сейчас, погоди *шелестит сценарием* Во! В Киеве твой господин, Елену ищет.
Редзян: Это он зря, Елена вовсе не там. А я вот знаю, где ее искать!
Панове: Так говори!
Редзян: Конечно, конечно! Но сначала я расскажу вам, как моя семья за грушку судится. Вам ведь интересно послушать про грушку?
Пан Лонгинус: Но...
Редзян: Я так и знал, что вам интересно! Ну так вот – судимся мы с Яворскими за грушку вот уж пятьдесят лет...
Пан Володыевский: Да ты нам лучше скажи...
Редзян: ...как мы до жизни такой дошли? Вот так и дошли – Яворские-то, шельмы, как грушку трясти зачинают, так и наши грушки на межу сыпятся, а они их себе забирают!
Пан Заглоба: Да я...
Редзян: Верно говоришь, пан Заглоба – да Яворских за такое на воротах повесить надо!
Панове *не выдержав, начинают мутузить Редзяна* Да ты про Елену нам расcкажи, про Елену, а не про грушку!
Редзян: А... про Елену... а что про нее рассказывать-то? Я втерся в доверие к Богуну и узнал, что он прячет Елену в Волчьем Яру, только и всего. А теперь - можно про грушку?..
Волчий Яр. Избушка Горпины. Горпина грязно пристает к Елене.
Елена *отбивается* Товарищ режиссер, что же это такое?! Этого не было в книжке! Не было!!
Режиссер: Это, душенька, фансервис. Видите ли, значительной части современной молодежи нравится фэм-слэш... Кроме того, надо же хоть как-то оправдать жестокость положительных героев по отношению к колдунье. А вот, кстати, и они!
В избушку с гиканьем врываются Володыевский, Заглоба и Редзян, мочат Горпину и, до кучи, ее престарелого сожителя, и увозят Елену.
Степь. Елена и шляхтичи едут в замок Збараж.
Елена: Я надеюсь, хоть теперь-то нам удастся доехать без приключений?
Татарская конница *вылетает из-за холма*: И не надейтесь!
Следующие несколько минут Володыевский в одиночку сдерживает натиск татарской конницы, чтобы дать Редзяну возможность увезти Елену в лес, а пан Заглоба героически прячется под бревном и громко кричит. На его крики сбегается вся польская рать и дает татарам прикурить.
Пан Заглоба *вылезает из-под бревна* Господа, вы будете смеяться, но мы, кажется, опять потеряли Елену. Это уже становится старой, доброй традицией...
Збараж. Под городскими стенами тусуются казаки и ханское войско. В городе пьянка и феерверк.
Хмельницкий *вбегает в шатер хана* Ваше ханское величество! Неслыханное безорбразие!
Хан *кормит виноградом некую прекрасную деву – по-видимому, одну из своих жен. При входе Хмельницкого с явной неохотой отрывается от этого увлекательного занятия* Ммм?
Хмельницкий: Князь Ярема устроил гулянку, а нас не пригласил! Какое неуважение, какое наплевательство на ваше отважное воинство, и лично на вас, ваше ханское величество!
Хан *лениво* Действительно, некрасиво как-то. Пойти, что ли, на штурм?..
Штурм Збаража. Сражаются все, кроме пана Заглобы, который на протяжении всей баталии героически прячется под пушкой. При этом, он ухитряется (не вылезая из-под пушки!) одолеть предводителя казаков и взять в бою знамя. Не спрашивайте, как ему это удалось, это выше моего понимания.
После штурма. Хан рвет и мечет в своем шатре, периодически нервным движением запихивая пригорошни винограда в рот своей прекрасной возлюбленной. В шатер вбегает Хмельницкий.
Хмельницкий: Ваше ханское величество! Еще одно неслыханное безобразие! Вместо того, чтобы сдаться на вашу милость, князь Вишневецкий посмел сопротивляться! Какое неуважение, какое наплевательство на вашу славу и величие!
Хан: Ничего, этот гяур у меня сейчас узнает! *прекрасной деве* Субагази, веди войска... Эй, погодите! *шелестит страницами сценария* Так это что, не моя жена?
Режиссер: Нет. Это ваш полководец.
Хан: Тогда какого черта я его вот уже второй день виноградом с руки кормлю?
Режиссер: Фансервис, ваша ханская милость, фансервис! Современная молодежь...
Хан: Нет уж, вы мне эти свои штучки бросьте! Субагази, отставить виноград! На штурм, на штурм, проклятый дармоед!
Збараж. Татары штурмуют замок. С краю крепостной стены, неподалеку от пана Логнинуса высовываются три татарских головы.
Пан Лонгинус *увидев три головы, бежит к ним со всех ног* О-о-о! Панове, панове, пропустите! Это мой клиент!
Одна голова: Эй, что это за каланча с мечом на нас бежит?
Вторая голова: Постойте, я этого ляха знаю! Он, помнится, какой-то обет дал... вспомнить бы, какой...
Третья голова: Братцы, может, спрячемся? А то он уже близко!
Первая голова: Да подожди ты, успеется! Так что там про обет?
Вторая голова: Во, вспомнил! Он дал обет одним махом отсечь три головы!
Три головы, хором: А-А-А!!!
Пан Лонгинус *добежав, наконец, до трех голов, сносит их одним махом!*
Пан Заглоба: Ай, молодца, Лонгинус! Исполнил-таки обет, такой-сякой сын! То-то разговеешься теперь! То-то побегаешь за юбками!
Пан Лонгинус *потупивши очи, заливается краской*
Но уже через пару минут пан Лонгинус трагически погибает!
Пан Лонгинус: Да что ж за облом-то такой?!
Однако, возвратимся немного назад. Итак, осажденный Збараж. В замке ощутимо не хватает еды и, к глубокой горести пана Заглобы, выпивки.
Вишневецкий: Думаю, надо послать гонца к королю. Пусть расскажет ему, что у нас тут осада и вообще гражданская война. А то король, наверное, не в курсе. У него ведь дел невповорот – балы там всякие, турниры, охоты... Что ему какой-то Збараж?..
Ночь. Река. Княжеский гонец Скшетуский с треском ломится через камышовые заросли. Мимо плывет лодка с дозорными-казаками.
Один дозорный: Чу! Что там шебуршится в камышах? Не пальнуть ли на всякий пожарный?
Скшетуский *грозно* Я тебе пальну! Это ж я, Скшетуский, главный герой! Из окружения, между прочим, выхожу!
Дозорный *шепотом* Ой, простите, пожалуйста! *громко* Это, должно быть, мертвые тела плещутся. Плывем дальше!
Покои короля. Скшетуский, успешно выполнивший поручение Вишневецкого, но при этом сильно занедужевший от перенесенных невзгод, лежит в постели. У его изголовья сидит Редзян.
Редзян: Есть у меня для тебя, одна хорошая новость. Только я тебе ее не скажу, потому что доктор сказал, что тебе волноваться вредно.
Скшетуский: Что ж за новость?
Редзян: Со мной тут одна девушка... Только я не скажу, кто именно, потому что доктор...
Скшетуский *хватает Редзяна за шиворот* Кто?!
Редзян: Ладно-ладно! На "Е" начинается, на "А" кончается, а в середине еще есть "Л", "Е" и "Н", а больше, хоть убей, не скажу!
В комнату вбегает Елена. Происходит Трогательная Сцена Свидания, насчет которой я даже стебаться не буду, потому что она правда очень трогательная.
Збараж, после заключения мира. Хмельницкий со своим войском мрачно наблюдает, как польская армия покидает замок. К Хмельницкому подъезжает некий всадник во главе небольшого отряда. Звучит драматическая музыка.
Хмельницкий: А, это ты, Богун... А у нас тут, пока ты раненный лежал, уже все восстание закончилось.
Богун: То есть как это? Я что же, всю войну пропустил?! Не бывать тому! За мной, мои орлы!
Богун с десятком своих воинов бросается на войско Вишневецкого. Финал этой баталии нам не показывают но он, в общем-то, очевиден.
Какой-то очередной польский замок. Вся честная компания наконец-то в сборе. Все поздравляют жениха с невестой.
Володыевский: Чуть было не забыл! Тебе, Ян, князь подарок свадебный просил передать.
Стража вводит связанного Богуна.
Скшетуский: Вот за что я люблю моего патрона – так это за его оригинальное чувство юмора. Зачем мне Богун?
Редзян: Ну если тебе не нужен, то отдай его мне! *хищно* Я ему про грушку рассказывать стану...
Скшетуский: Стыдись, Редзян! Издеваться над пленником – недостойно шляхтича! Гляди, как должен поступать благородный муж! *развязывает Богуна*
Богун *смотрит на Елену прощальным взглядом *
Елена *смотрит прощальным взглядом на Богуна. Весь ее вид говорит "Кажется, я дура какая-то..."*
Женская половина аудитории: Почему "кажется"?!
Богун *отъехав подальше* Ну ладно. Раз с личной жизнью не заладилось, поеду-ка я к Хмельницкому. Авось удастся еще какое-нибудь восстание замутить! *уезжает в закат*
Скшетуский *смотрит ему вслед* Кажется, я какую-то фигню сделал...
Конец!